Russia in Vogue

В Мультимедия Арт Музее посетила выставку Russia in Vogue. До сих пор нахожусь под впечатлением и всех приглашаю посмотреть самим. Постаралась сделать несколько фотографий, чтобы смогли получить первые впечатления. Напомню, что по фотографиям можно "кликать", чтобы увеличить, а потом листать с помощью перетаскивания или стрелок.

Русское влияние на стиль Vogue, на историю мировой моды и на развитие фотографии и графического дизайна огромно. За более чем вековую историю журнала на страницах его международных изданий появились тысячи русских лиц и русских имён. В выставку Russia in Vogue вошли портреты знаменитых русских (не будем забывать, что один из главных людей в истории Vogue — наш соотечественник Александр Либерман, на протяжении многих лет остававшийся редакционным директором издательского дома Conde Nast). Эти портреты неожиданны и разнообразны — от Иды Рубинштейн до Иосифа Бродского, от Эрте до Владимира Набокова, от Гала Дали до Василия Кандинского. На выставке представлены модные съёмки, вдохновлённые Россией, и уникальные репортажи, снятые великими фотографами в СССР, когда от остального мира его отделял «железный занавес». На фотографиях из проекта Russia in Vogue зритель увидит мировой триумф русских супермоделей, работы русских художников и модельеров, опубликованные на страницах международных изданий Vogue, и дизайнерские коллекции, созданные под русским влиянием, вроде знаменитых «Русских сезонов» Ива Сен-Лорана. На выставке представлены лучшие снимки, сделанные за пятнадцатилетнюю историю русского Vogue.

Наряду с выставкой журнал VOGUE представляет коллекционный номер Russia in Vogue, который был издан к 15-летнему юбилею русского Vogue.

Коллекционный номер представит уникальную картину влияния России и русского стиля на мировую моду и шире — на мировую культуру. Слово Vogue прежде всего означает «мода». Коллекционный номер Vogue позволит увидеть, что русские не просто никогда не выходили из моды, но и диктовали её.

Марио Тестино "Наталья Водянова", 2008

«В Россию с любовью!» — гласит вынос на обложке британского Vogue за май 2008 года. И чуть ниже: «Наташа Водянова едет домой». Сама героиня обложки и фотосессии, сделанной в Москве Марио Тестино, позирует в гусарском кивере с курсантами на фоне Кремля. На этом снимке она — символ новой России нулевых — богатой и радостной, вставшей с колен.

Мариано Виванко "На золотом крыльце", 2011

Русские мотивы возвращаются в моду с завидной регулярностью, но сезон осень - зима 2011/2012 выдался особенным: все стали славить Россию наперебой, а дизайнеры Valentino даже назвали платья русскими именами — «Волга», «Павловск», «Анна Каренина». Так команда русского Vogue с фотографом Мариано Виванко оказалась в древнем Суздале, городе трехсот с лишним церквей. В Васильевском монастыре никто не обращал внимание на восходящую звезду, москвичку Дарью Строкоус в платьях и накидках из парчи, расшитых золотом и камнями, — как будто на дворе XVI век и боярыня, приехавшая на богомолье, действительно ни у кого не должна вызывать удивления.

Артур Элгорт "Кристи Терлингтон", 1990

«Подумать только — социалистическая революция проиграла бигмаку!» — восклицает американский Vogue в 1990 году, публикуя многостраничный отчет о поездке суперкоманды (модели Кристи Терлинггон, фотографа Артура Элгорта и стилиста Грейс Коддингтон) в Москву и Ленинград, где бушуют гласность и перестройка. Кристи в красных нарядах (съёмка так и называется — The Reds, это главный цвет осенне-зимнего сезона) позирует в компании главных героев буйного времени — Александра Невзорова, Сергея «Африки» Бугаева (которого Vogue сравнивает с Уорхолом), его жены, модели Ирены Куксенайте и кинорежиссёра Павла Лунгина. Среди красных революционеров также оказываются Валерий Леонтьев, Слава Зайцев, футбольная команда московского «Торпедо» и цыгане из кооперативного ресторана «Разгуляй».

Арно де Роне "Гуд-бай, Ленин!", 1969

Лучшая модель Министерства лёгкой промышленности СССР, двадцатидвухлетняя Галина Миловская в нарядах американских дизайнеров позировала фотографу Vogue Арно де Роне на Красной площади и даже в Оружейной палате. В начале 1970-х Советы взяли курс на разрядку международной напряжённости, и «русская Твигги», как называли Миловскую на Западе, жена успешного московского адвоката («в её лексиконе нет слова “проблемы”», — писал Vogue), должна была сыграть роль голубя мира. Но закончилось все скандалом: за снимок, на котором Галина сидит спиной к мавзолею Ленина, её выгнали с подиума. В 1974 году она эмигрировала в Лондон, вскоре вышла замуж за французского банкира и стала документалистом. Из всех судеб легендарных советских моделей её судьба — самая счастливая.

Елена Ямчук "Миф и фольклор", 2005

Съёмку «Миф и фольклор» Елены Ямчук для японского Vogue петербургские продюсеры Валерий Куцуба и Юрий Виноградов устроили в деревне Рождествено — той самой, которой посвящены самые лучшие, самые пронзительные строки в воспоминаниях Владимира Набокова. Наряды из осенних коллекций для этой съёмки собрала стилист Анастасия Барбьери: она влюбилась в Рождествено и, когда съёмка была закончена, попросила устроить здесь пикник. Сидя на красивом холме возле усадьбы Набокова, все смотрели на звезды, а эстонская модель Кармен Касс говорила о том, что в таких энергетически сильных местах в ночном небе хорошо видны корабли пришельцев.

Франко Рубартелли "Верушка", 1969

Эту «русскую» зиму для американского Vogue 1969 года Франко Рубартелли снимал в Австралии. В те годы его моделью могла быть только его возлюбленная Верушка. Она позирует фотографу в огромной шубе и таких же гигантских сапогах из канадского волка. Для большей правдоподобности щеки ее нарумянены, под глазами — белые круги, а губы бледны, словно покрыты инеем. Вероятно, так итальянец Рубартелли представлял себе Россию, Сибирь, тайгу, вечную мерзлоту... что там ещё в России бывает? Но Верушка с ее совершенным телом выглядит скорее космической пришелицей, нежели коренной обитательницей тайги — какой бы космически далЁкой ни казалась Сибирь итальянцу.

Патрик Демаршелье "Валентин Юдашкин", 2011

Валентин Юдашкин — художник по-русски избыточный и безудержный. «Мы по-другому не можем. У нас все как в последний раз, надо все сразу выплеснуть», — говорит он. И выплёскивает на подиум все: отчаянные сочетания цветов, языческую орнаментальность, эклектичность, стразы и вышивку. Патрик Демаршелье сделал этот портрет Юдашкина в Париже для русского Vogue. Он был потрясён мастерством и изысканностью его кутюрных платьев. А бывший главный редактор французского Vogue Карин Ройтфельд (она одна из первых заметила дизайнера) не зря считает его русским Версаче.

Марио Тестино "Анна Селезнёва", 2008

Снимать обложку юбилейного номера, отмечавшего десять лет Vogue в России, в Париже собралась та же звёздная команда, что и в 1998 году в Москве: фотограф Марио Тестино, стилист Карин Ройтфельд, парикмахер Марк Лопес и визажист Том Пешо. Но лицо решили выбрать русское и абсолютно новое (в 1998 году на обложке первого номера были Кейт Мосс и Амбер Валетта). С этой ролью на пятерку справилась студентка факультета психологии МГУ, двадцатилетняя москвичка Анна Селезнёва. Блестящее платье и колье со стразами из круизной коллекции Prada отсылало не то к золоту византийских икон, не то к шелкографии Энди Уорхола. В том же месяце Селезнёва появилась и на обложке французского Vogue.

Патрик Демаршелье "Фрида Густавссон", 2012

Патрик Демаршелье впервые приехал в Санкт-Петербург в мае 2012 года, чтобы сделать сразу несколько съёмок для русского Vogue. Питер показался ему удивительно похожим на Париж — по атмосфере, архитектуре, европейскому духу. Снимать он непременно хотел в старых полуразрушенных особняках, отвергнув все новодельное и отреставрированное. Для съёмки мехов со шведской моделью Фридой Густавссон выбрали особняк Брусницыных на Васильевском острове, расположенный среди заводских корпусов. Часть его интерьеров сохранилась в первозданном виде. Фотографии Демаршелье подчёркивают контраст между традиционным декором и острым, агрессивным обликом модели, её современной пластикой. На съёмку Патрик попросил привезти горячий борщ и блины. Модные кулинарные изыски и всяческий фьюжн он отверг — как и модные интерьеры. И каждый вечер отправлялся на балет в Мариинку.

Сесил Битон "Леди Абди", 1934

Ия Ге, племянница знаменитого русского художника, ввела моду на высоких манекенщиц. Во всяком случае, именно ей — блондинке ростом за метр восемьдесят — ставил в заслугу это новшество 1930-х годов Сесил Битон, автор фотопортрета, появившегося в американском Vogue в феврале 1936 года. Свой аристократический титул, как и бриллиантовый солитер Chaumet, она унаследовала от недолгого брака с британским баронетом и владельцем пароходов. Впрочем, этим сувениром Леди Абди и ограничилась. Ей хватило самостоятельности, чтобы не сходить со страниц Vogue в качестве иконы стиля. Её сын от голландского бизнесмена стал актёром: в фильме «Тутси» он искал утешения у переодетого женщиной Дастина Хоффмана.

Мариано Виванко "Сударыня-барыня", 2011

Девушки с портретов Венецианова, Брюллова и Тропинина вдохновили ювелиров на создание ажурных украшений с бриллиантами и жемчугом — такой была идея этой съёмки для русского Vogue. Для нее латышская модель Марта Берзалкна — вместе с украшениями Cartier, кружевными платьями Viktor&Rolf и Dolce&Gabbana — примерила кокошники, специально сделанные для этой истории мастерицами художественного объединения «Народные промыслы» и московским дизайнером Вячеславом Масловым. В начале 2000-х Марта была звездой Prada и Valentino, а ко времени съёмки собиралась замуж, но уступила просьбе нью-йоркского фотографа Мариано Виванко и прилетела из Риги в Москву.

Дэвид Бейли "Кавалерист-девица", 1970

Увлечение гусарской романтикой во всем мире начало ассоциироваться с Россией с конца 1950-х годов, когда вышла голливудская экранизация «Войны и мира» с Одри Хепберн и поразила зрителей сценами грандиозных балов. Главными героями этого фильма стали бравые красавцы гусары в мундирах с позументами. Именно такое пальто Yves Saint Laurent можно видеть на фотографии Дэвида Бейли, опубликованной в британском Vogue. Романтика ретро и военного костюма — идеальное и концентрированное воплощение духа новой моды 1970-х: узкий удлинённый силуэт, чуть завышенная линия талии на манер ампирных нарядов, вышивка шнуром тон в тон, плетённые из тесьмы пуговицы. Нарочито растрёпанные, словно ветром взъерошенные волосы и растерянный взгляд вдаль — характерные приметы съёмок тех лет.

Олимьеро Тоскаии "Не болтай", 2003

Русский авангард и агитационный советский плакат — любимые источники цитаг европейских дизайнеров и стилистов. Жёсткая геометрия, энергичная графика, контрастные сочетания красного, белого и чёрного, никаких полутонов, никаких двусмысленностей; все сформулировано ясно, чётко — и именно этим и привлекает. Знаменитый плакат художников Ватолиной и Денисова «Не болтай!», созданный осенью 1941 года, когда враг приближался к Москве, — скуластое женское лицо, красная косынка, прижатый к губам палец и прямой, бескомпромиссный взгляд в глаза зрителю — отличный исходник для модной съемки, Фотограф Оливьеро Тоскани, известный по рекламе Benetton, оценил его по достоинству и снял историю, в которой мода заговорила шершавым языком плаката — громко и внятно.

Карл Лагерфельд "Русский Париж", 2012

Когда год назад русский Vogue предложил Карлу Лагерфельду снять историю для декабрьского номера, тот согласился при одном условии — его должен увлечь замысел. Из предложенных идей он заинтересовался съёмкой по мотивам «Ниночки», легендарного фильма Эрнста Любича с Гретой Гарбо. Героиня Гарбо, несгибаемая русская революционерка, приезжает в Париж продавать бриллианты от имени Советов, но в конце концов сдаёт революционные бастионы под натиском чувственного города, аристократического любовника и роскошных нарядов. В роли русской графини Лагерфельд мог представить себе только Линду Евангелисту: в мире моды до сих пор нет более породистого и сложного лица. Ниночкой должна была стать Наталья Водянова, но в последний момент Карл взял немку Тони Гаррн, посчитав, что у той очень русское лицо. Долго искали актёров для комичных русских революционеров: Лагерфельду хотелось точного попадания в типаж, а съёмку он планировал делать как раскадровку фильма. С точки зрения моды идея простая и эффектная — трансформация стиля милитари в роскошные шифоновые платья и вечерние меха. Лагерфельду такие контрасты удаются как никому.

Карл Лагерфельд "Белая гвардия", 2009

Эту съёмку Карл Лагерфельд сделал в 2009 году по мотивам коллекции Chanel «Париж Москва». Россия всегда была для Коко Шанель особой темой. Роман с великим князем Дмитрием Павловичем, дружба со Стравинским, Дягилевым и Лифарем, увлечение русскими вышивками. Пальто с мехом, муфты с аппликациями, орнаменты в виде матрёшек, мужские рубашки, папахи и кокошники на подиуме демонстрировали Влада Рослякова, Таня Дягилева и Саша Пивоварова. Но в съёмке для русского Vogue в центре оказываются мужчины. На них — настоящая форма белых офицеров. Снимали в резиденции российского посла во Франции, где в своё время останавливался Николай II. По словам Лагерфельда, он «был бы совершенно счастлив, если бы жил при монархии». Характерно, что Россию он увидел строгой, драматичной и чёрнобелой, хотя в коллекции было немало ярких цветов.

Перри Огден "Жизель Бюндхен", 1998

Россия — страна, в которой всегда любили и тонко чувствовали моду, и Vogue пришёл сюда как долгожданный гость — надолго, навсегда. Эта съёмка из первого номера тоже должна была передать оптимизм того времени. Будущая супермодель Жизель Бюндхен позирует с учениками знаменитой 20-й школы на Патриарших: на ней серая шерстяная юбка в складку, и она словно изображает старшую сестру, которая привела первоклашку в родные пенаты. Сразу после выхода первого номера Vogue в стране разразился финансовый кризис, но журнал с честью прошёл эту школу жизни.

Кпифорд Коффин "Ирен Голицына", 1952

Княжна Голицына вошла в историю моды в 1960 году, когда придумала комплект из шёлковых брюк и туники до бёдер. С лёгкой руки тогдашнего редактора Vogue Дианы Вриланд он получил название палаццо-пижама. Представительницы джет-сета тех лет — Джеки Кеннеди и Одри Хепберн, Элизабет Тейлор и Софи Лорен — мгновенно оценили его преимущества: он позволял женщине свободно перемещаться между Нью-Йорком, Римом и Каприи выглядеть одинаково элегантно в аэропорту, салоне самолёта, на посадочной полосе и за завтраком под зонтиком гостиничной террасы. В февральском выпуске американского Vogue за 1952 год Голицына появилась ещё в качестве совсем юного модельера: она только пять лет назад упорхнула из-под крыла легендарных римских закройщиц сестёр Фонтана, в нарядах которых она щеголяла во время своих первых американских каникул (в одном из них она изображена на этом фото).

Сесил Битои "Гале", 1936

В 1912 году 18-летнюю дочь русской детской писательницы отправили в швейцарский санаторий с подозрением на туберкулез. Там она познакомилась с поэтом Полем Элюаром. Они обвенчались в Париже за год до революции. Её прославила фотография Макса Эрнста «Всепроникающие глаза Галы», но в первую очередь её помнят как музу Сальвадора Дали: был на 10 лет младше неё и ради него она ушла от Элюара. Гала — навязчивый мотив его сюрреалистических полотен, наваждение его жизни. Она отдалила его от друзей-сюрреалистов, превратив его самого в пионера саморекламы, а его кисть — в печатный станок для долларов и франков. В1943 году Гала позировала для американского Vogue на фоне картины Дали по двум поводам — выставки Дали в Нью-Йорке и первой публикации его автобиографии «Тайная жизнь Сальвадора Дали».

Нейл Кирк "Как дорог край берёзовый", 1998

Станция метро «Баррикадная», Музей авиации в подмосковном Монино, гостиница «Украина» (ещё не ставшая Radisson), супермаркет в Крылатском... Англичанина Нила Кирка, приехавшего в Москву на съёмки для второго номера русского Vogue, привлекали в основном советские сюжеты. И только один кадр, который он потом называл любимым, не имел отношения ни к какой конкретной исторической эпохе. Джеймс Кинг — белокурая модель из Калифорнии, впоследствии ставшая популярной актрисой («Пёрл-Харбор» и «Город грехов»), — уверенно идёт по берёзовой роще в Переделкино, от платформы Мичуринец к даче Пастернака, куда она приехала «на ранних поездах» — как в стихах нобелевского лауреата.

Ли Дженкинс "Конфетки-бараночки. Ирина Водолазова", 2005

Чтобы сфотографировать модель Ирину Водолазову в образе героини весёлой русской масленицы, известный выдумщик фотограф Ли Дженкинс превратил английский газон в русские сугробы — дело было в июле на ферме под Лондоном, и снег, разумеется, был искусственный. Перед съёмкой стилист русского Vogue Елена Косенкова собрала увесистую папку с репродукциями Васнецова, Врубеля и Кустодиева. Яркие пальто с меховой оторочкой и пышные юбки с павловопосадскими узорами работы Джона Гальяно, Александра Маккуина и Жиль Сандер, как выяснилось, идеально совпадали с настроением начала XX века, когда в Абрамцеве молодые художники заново придумывали сказочную Русь. Никто не мог сыграть русскую красавицу лучше Ирины Водолазовой — модели из Ярославля с русалочьими глазами, нежной кожей и хулиганским задором.

Дэвид Бейли "Лорен Хаттон", 1970

Американка Лорен Хаттон стала одним из символов моды 1970-х. На фотографии Дэвида Бейли она позирует в капоре из русского соболя и платье из цветастого панбархата. Даже если стилист вовсе не имел в виду русский стиль, в те годы едва ли не всякий мех (а меховые шапки — в особенности) ассоциировался именно с русской зимой. Мода на все русское воцарилась на Западе благодаря фильму Дэвида Лина «Доктор Живаго». Фильм, снятый по запрещённому в СССР роману Пастернака, вышел на экраны в 1965 году, и «русское» в нем имело интеллектуальный и лёгкий политический подтекст (в чем был особый шик!). Практически такой же капор, как у Хаттон, в «Докторе Живаго» носит Тоня (ее сыграла Джеральдин Чаплин), а в «Больших гонках», вышедших в том же 1965 году, — Натали Вуд. Кстати, сама русская по происхождению.

Ваш имиджмейкер стилист Софья Белка